Бывший офицер СБУ Василий Прозоров рассказал о нацбатах на Украине

Первые националистические батальоны на Украине появились в марте 2014 года, сразу после евромайдана. Об этом журналистам Первого канала рассказал бывший офицер службы безопасности Украины (СБУ).

Тогда они назывались как первый и второй резервные батальоны нацгвардии. В последствии их объединили и назвали батальоном «им. Кульчицкого», генерала, погибшего под Славянском. Основные силы в нацбатальонах составляли боевики майдана, сторонников «Правого сектора» (запрещенная в России экстремистская организация) и других радикальных группировок. В настоящее время данный батальон входит в состав нацгвардии Украины. В конце апреля и в мае начался пик формирования таких батальонов из добровольцев. Инициаторами были Александр Турчинов (на тот момент врио президента Украины и верховный главнокомандующий), Арсен Аваков (министр внутренних дел), Игорь Коломойский (украинских олигарх, по совместительству – председатель Днепропетровской областной государственной администрации).

– Они шли по двум основным путям. Первый – это формирование при каждом областном управлении внутренних дел добровольческих батальонов патрульной полиции особого назначения, – рассказал Прозоров. 

Это были батальоны «Азов», «Днепр», «Миротворец», «Киев», «Золотые ворота» – почти три десятка таких подразделений. Осенью 2014 года, по личному распоряжению министра внутренних дел Арсена Авакова, «Азов» из структуры МВД перевели в состав нацгвардии. Чтобы он стал воинской частью, а не милицейским подразделением. Так нацбатальон уже мог получить в свое распоряжение артиллерию, танки и прочее тяжелое вооружение. А остальные батальоны остались в структуре МВД, выполняя патрульную службу, но с прежним статусом «батальоны особого назначения». Все эти батальоны составили костяк праворадикальных и неонацистских и откровенно фашистских группировок. 

Василий Прозоров рассказал, что весной 2014 года у Украины, по сути, не было своей нормальной армии. Страна с трудом насобирала некоторое количество бойцов. А так как в планах были боевые действия под Славянском на Донбассе, нужно было наращивать военные силы. Именно с этой целью в состав ВСУ стали входить нацбатальоны. К тому же, после майдана внутренние войска были сильно деморализованы. И когда их бросили на восток Украины, туда отправили даже солдат-срочников. Да и особого доверия внутренним войскам в то время на Украине не было.  

– И для того, чтобы, будем говорить прямо, потопить в крови все пророссийское движение на востоке Украины, в спешном порядке формировали эти «добробаты», – объяснил Василий Прозоров. – Причем брали всех. Не взирая даже на то, если человек состоит на учете в психоневрологическом диспансере или на судимости. 

Кстати, один из таких ярких примеров – командир роты «Торнадо» Руслан Онищенко. По словам Прозорова, больших зарплат боевикам не платили. Но зато среди них было много таких, кто шел на эту службу с целью наживы. Как таковой идеологии на первом этапе у них не было. Они просто получали в руки оружие, а вместе с ним – власть. И боевики, как говорится, куражились от всей души. Воплощали в жизнь свои низменные желания – грабили мирных людей, набивая свои карманы. Однако были и идеологически «заправленные» участники группировок. Эти считали, что на востоке Украины – одни предатели, продавшиеся России. И этих предателей, по их мнению, надо было утопить в крови. 

В свою очередь, спецслужбы Запада курировали новую власть в Киеве, которая сформировалась в результате майдана. Новые украинские правители, прекрасно понимая, что власть у них очень зыбкая, что она шатается и в любой момент может рухнуть. И чтобы удержать ее в своих руках, они и создали вот такие личные карманные армии. И те, кто 2 мая 2014 года заживо сожгли людей в одесском Доме профсоюзов, практически все вошли в состав этой армии. 

С годами ряд нацбатальонов переросли в целые полки. Как, к примеру, батальоны «Днепр», «Киев». Стоит отметить, что назвать точное количество боевиков в нацгвардии почти невозможно. Потому как масса народа там служит и даже участвует в карательных операциях, но официально никак не числятся. 

– В том же «Азове», когда я с ним сталкивался, по штату было 500 человек. А по факту – около тысячи, – рассказал Прозоров. – Про «Айдар» вообще говорят, что у него по штату было 800 человек, а по факту до двух тысяч доходило. Все эти люди ходили с вооружением, носили нашивки «Айдар», находились в расположении подразделений, но официально они там не служили. 

Этим, кстати, и объясняются потери. В том же Иловайске украинская сторона заявляет одни цифры, а реальные потери – совсем другие. Если в том же «Днепре» числилось 100 человек, погибло 80, а 50 сдались в плен. Вопрос – откуда взялись еще 30? Ответ теперь известен.